КАЗАХСКИЙ ДЛЯ «ГАЛОЧКИ»/ Опубликовано в Esquire, октябрь, 2009

Языковой вольер

А началось все с того, что я снова захотел выучить казахский. Язык, не знать который мне уже очень давно стыдно, и не только потому, что для всех иностранцев диво дивное, что многие из казахстанцев говорят на русском.  Учил его со школы, но практически не использовал до последнего времени. Тенденция продолжилась и в институте. Тогда язык изучался целиком и полностью «для галочки». Потом в разные годы были еще 2 попытки учиться индивидуально у преподавателей и еще 2 - в языковом центре. Многие думают, что я стал учить язык по принуждению, ведомый конъюнктурой. А мне просто захотелось. Считаю естественным в Казахстане говорить по-казахски. И на меня за такие воззрения практически всегда смотрели как на дебила как русскоязычные, так и казахскоязычные мои сограждане.
Для желающего знать госязык сегодня сколько возможностей, столько и помех. Да, пособий стало много больше, но в методиках полный разброд и шатание. Сами преподаватели в шоке от того, что предлагают желающим изучать язык издательства страны. И все эти учебники одобрены. Появились различные интернет-ресурсы. Но сайт tilashar.kz – это по сути реклама видеокурса с несколькими таблицами (в которых, к слову, есть ошибки, от частного сайта kaz-tili.narod.ru в плане постижения основ грамматики больше пользы, хоть он и не академичен), а реакция на сайт sozdik.kz (русско-казахский словарь онлайн) самим мягким образом может быть описана как недоумение. Мой нынешний преподаватель казахского постоянно спрашивает меня о значении слов, которые я «откапываю» в недрах этого словаря. В нем зачастую нет простых слов, зато можно встретить абсолютно ужасающий своей «необходимостью» в жизни перевод фразы «период, когда скрещиваются пути луны и созвездий».
Лексика современного казахского языка – общая беда. Но прежде всего - казахов, владеющих языком, потому что в нации нет согласия: чтобы одно и то же слово означало одно и то же понятие. Прибывающие со всех городов и весей молодые журналисты лишь вносят сумятицу, затаскивая в свои статьи диалектные слова. До недавних пор дико было представить, что можно открыть газету или журнал и не понять напечатанного там. Это стало обычным делом для казахов, читающих прессу на родном языке. Парадоксально, именно тема языка и национальной культуры - одна из самых популярных в казахских СМИ.
Мобильный телефон чаще всего называют «?ялы телефон» (сотовый). Однако, есть и вариант – «?алтафон» (карманный телефон). Автор статьи в «Егемен ?аза?стан» высмеял понятие «сотовый», как слишком «пчелиное». Невдомек недалекой акуле пера, что именно «пчелиный» смысл был вложен в прилагательное «сотовый» применительно к технологиям связи. Просто телефон, помимо как словом «телефон», в казахских словарях  обозначается еще и словом «?налыс» (им никто не пользуется). Вы никогда не обращали внимание, как в магазине спрашивают продавца о свежести продукта? Нан свежий ме? (Хлеб свежий?) Есть слово «бал?ын». Однако, попробуйте спросить «Нан бал?ын ба?», и убедитесь, что вас не поняли. Так не говорят.
А как, вы думаете, называют в магазине сыр, колбасу, кефир? А никак. Так и называют – «сыр», «колбаса», «кефир» - по-русски. Потому что «ірімшік», подсказанный словарем – это не сыр как таковой, а специфический молочный продукт, ни намека на сыр не содержащий, «ш?жы?» – не колбаса в чистом виде, а «айран» – ну никак не кефир. Но именно эти слова используются в документации к товару. Народных слов для этих давно уже ставших повседневными продуктами просто нет,  а те, что есть, люди не используют, потому что в реальности они всегда означали иное. Мы ведь не зовем крысу мышью и наоборот, хотя, вроде родственники они. «Йогурт» вообще не переводят, даже названия этому продукту на казахском на упаковке не найти, хотя и про срок хранения, и про состав все четко написано. А вот у помидора сразу 3 «имени»: и «?ызана?», и «алж?мыр», и собственно «помидор». 
Проблемно и выражение «не стОит» в ответ на «спасибо». Некоторые казахи в штыки принимают сочетание «о?асы жо?», а иные отрицают, что правильно говорить «арзымайды» (словарь предлагает еще и «арзымас»). Так и спорят. В столовых все блюда написаны по-русски, что не мешает мне общаться на казахском с обслуживающим персоналом, однако, удовлетворения от через слово звучащих «солянок», «борщей», «поджарка» у меня нет – будто и не на казахском говорю, и не на русском.
Слово «ракета» в казахском было в начале 90-х образовано от «?ша?» (самолет) – «тік?ша?», позднее появилась лексема «зымыран» (это и «сказочная птица», и «зимородок», и «космический корабль»). Слово «рынок» (в экономическом смысле) стесняются обозвать как «базар». И чтобы не стыдиться, придумали слово «нары?», но в пресс-релизах крупных компаний и банков упорно появляется «рынок». К слову, и «пресс-релиз» переводят по-прежнему неоднозначно: и «баспас?з м?лімдемесі», и «баспас?з релизі». Предложенное мне одними казахами слово «кептелес» для обозначения пробки на дорогах воспринимается другими как абсолютно неизвестное. Последние требуют, чтобы говорили «ты?ыс».
Есть и некоторая запутанность в написании. К примеру, слово «рахмет» (даже в учебниках) можно встретить через «?» вместо «х», как у Абая. Некоторые же такое написание считают ошибкой. Двояко подаются и слова, в которых то «а», то «?» пишется («маслихат» или «м?слихат»?).
И что делать мне во всей этой неразберихе? Я в полной растерянности. Возникает опасное заблуждение: сколько казахов, столько и вариантов языка. От этого беспорядка пессимистичные мысли серии «мне никогда не выучить когда-то казавшийся вполне одолимым язык» завоевывают мой разум. Не мне (и вообще не нам – неносителям языка решать, какое слово лучше. Все, что я прошу – просто привести язык в порядок, чтобы было его приятно учить, приятно на нем говорить, читать, слушать его. Казахи, только вам решать: что может быть использовано как синоним, а какое слово просто мертворожденное и учить его не надо.
Вообще, разговаривая с казахами, для которых казахский либо основной, либо используемый наравне с русским, пришел к выводу: самые злейшие враги казахского языка – …филологи. Они, как особая нация, в отрыве от народа, которому этот язык принадлежит, творят чудеса в решете – иначе не назовешь их деятельность. О работе терминкомов писалось уже много, а они продолжают переводить все: от «фортепьяно» («к?й санды?») и «магнитофона» («?нтаспа», «?н санды?») до медицинской латыни, плодя неиспользуемые слова, съедая деньги налогоплательщиков, которые лучше бы пошли на реальные программы по изучению языка.
С другой стороны, очень часто от руководителей и чиновников различных уровней можно услышать в интервью вкрапления русских словосочетаний (даже в подходящей контексту русской падежной форме!), хотя сочетания эти переведены и широко употребляются. Зачем говорить «страховая компания» и «здравоохранение», когда есть «са?тандыру компаниясы» и «денсаулы? са?тау»? Я уже молчу про бесконечные «точно», «примерно», «в основном» и прочие, которым есть аналоги в казахском языке, но которые упрямо не используются. Такая речь слушается, как коктейль Молотова. И здесь уже филологи невиновны.
Есть еще проблема – недоброжелательное отношение некоторых русскоязычных к изучению казахского языка и скрытое недовольство сокращением роли русского языка с одновременным увеличением роли казахского в повседневной жизни. Этот нюанс может быть обозначен и как общечеловеческая ригидность, сопротивление всему новому, и как одно из проявлений бытового национализма. Мне лично это не мешает учить язык, противна любая нетерпимость.
Но самое неприятное, что сейчас время оголтелых решений. И как результат: за мою бытность директором пресс-центра я пережил много конфузов, когда журналист казахской редакции (к примеру, телеканала «Астана» или «?аза? радиосы») поднимал целую бучу прямо во время пресс-конференции, справедливо негодуя по поводу невладения спикерами государственным языком. Особо изощренно юные провинциалы-журналисты любят издеваться и высмеивать казахов, которые выросли в советское время и не говорят на языке своей национальности. Это выглядит крайне отвратительно, когда критикуемый - человек за 50. Где же, молодые казахи, ваше элементарное уважение к старшим? И эта же поросль хихикает, когда корреспондент деловых новостей агентства «Хабар» Игорь Сахар встает и задает вопрос на казахском. У него, кстати, это отлично получается. С него пример бы брать!
Все, кто хочет выучить язык, его выучат, дайте только время. Нет сомнения, что рано или поздно, казахский станет основным здесь для всех, вне зависимости от национальности. Не закатывать истерики нужно, а поддерживать тех, кто учит и пытается говорить на языке – это со стороны критикующих. А критикуемым -пытаться увеличить долю использования казахского в своей жизни – учить и говорить как можно больше.
За несколько лет мы хотим пройти путь, который обычно проходится десятилетиями. То, что происходит сейчас с внедрением казахского языка, уже происходило после революции1917 года с русским. Здесь же. Поменялся лишь язык. Но как и тогда, при советской власти, власть нынешняя пытается взобраться на Джомолунгму с разбега или даже на велосипеде, что стало модным в последний год.
Учил казахский я долго, но только в 2009 году до меня дошло, что язык этот требует особого подхода, и его бесполезно постигать также, как, к примеру, английский. В языке этом можно преуспеть, лишь параллельно вникая в ментальность, быт, традиции кочевого народа – т.к. основа языка формировалась в те стародавние времена, когда переводить «магнитофон» не требовалось, гораздо важнее было, чтобы были лексемы, к примеру, для обозначения периода, когда после длинной зимы у животных появляется молоко. Об этом ни слова не говорится изучающим государственный язык Казахстана. А мне думается, это то, с чего стоит начинать первый урок.
Кроме бесполезных учебников и словарей, конгрессов и форумов по поддержке языка, сайтов и особенностей ментальности нации есть еще нюансы. Обратил внимание, что даже те казахи, которые плохо говорят на моем родном, отвечают мне на русском, как только я заговариваю с ними на казахском. Подозреваю, что здесь имеет место чисто психологический момент. Лжеуважение? А мне нужно, чтобы они по-казахски со мной разговаривали, потому что единственная речь, по которой можно учить язык Казахстана с интересом – речь живого человека. Современных фильмов на казахском пока мало (грустное кино Жанны Исабаевой «Карой» только и показало, что самым популярным ругательством в сельской местности у нас является «сволош»), а ТВ и радио (за исключением зарубежных «голосов», вроде «Азатты?») сплошь и рядом пропагитки правящей партии. Большая часть современных учебных пособий чрезмерно идеологизирована, напичкана идеями «партии и правительства», в т.ч. и в области языковой политики, что роднит их с «букварями» эпохи СССР. Получается, что и сегодня кампания по изучению казахского языка больше для отчетов и трибун, чем для людей. А ведь так хочется просто выучить язык и говорить на нем. К чему-то же мне приснилось, что сам президент наградил меня Орденом Дружбы народов за укрепление межнационального согласия в Казахстане.